"Девочка, ростом с камышового кота, идет за ручку с папой. Девочка пинает ногой камешек и звонко говорит: "Папа, а мама говорит, что у тебя нет сердца! А куда ты дел сердце, которое тебе дал волшебник изумрудного города?"
- На мозги поменял", - несколько неловко шутит папа.
У девочки голос замечательной громкости и окружающим становится интересно, как выкрутится папа.
- Лучше бы на щеночка", - вздыхает девочка"
(инет)
Какая неожиданная штука жизнь. В детстве, когда деревья, коты и собаки были большими, я росла доброй девочкой. Я слушалась маму и много читала. Мамы других девочек меня тоже любили. Потому что я не носила бантиков, пышных платьиц и чистых ногтей. Всегда приятно встретить ребенка, который слушается маму, но не так красив как твой. Впрочем, это в природе человеческой. Сейчас не об этом.
Впереди брезжил коммунизм, жизнь полная приключений, скоро, совсем скоро советские экспедиции полетят на Тау-Кита знакомиться с дружелюбными тау-китянами и Анджела Девис будет тебя угощать плюшками с пепси-колой.
И мечталось, ага. Но не сбылось.
К примеру.
В детстве собираешься стать космонавтом-терешковой, потом становишься международным мастером укладывания пасьянса вслепую. Думаешь стоять у штурвала, кричать басом "поднять грот стень стаксель" и щурить свой единственный глаз. А потом получаешь на юбилей кресло по имени "Кресло кожаное Фидель Люкс Экстра". Смотришь на него обоими глазами для роговой оправы и понимаешь, что никогда уже тебе не подарят на именины треуголку с деревянной ногой или германского пупса с волосами и пишешь всякую чепуху в интернет. Прямо из положения полулежа.
Вот, например, я. Я хотела быть учительницей. Стоишь, сурово молчишь всем шкодникам и забиякам и воспитываешь настоящего товарища генерального секретаря партии. Вокруг онижедети, галдят, учебником по голове и дёрнутые косички торчат. Вот будущий чемпион по боксу сидит, а рядом - мисс плейбой 2030го. Ну, допустим, тоже пока.. Сидит.
А потом хотелось на себе раненых бойцов с поля боя вытаскивать и чтоб рядом полз кинооператор и снимал мой героизм.
Но, как говаривал товарищ Гегель, сова Минервы вылетает в полночь, то есть не сразу приходит мудрость, *но уж если придет* но когда она приходит - ее не спутаешь ни с чем. В общем. Потом мама родила мне двух братьев, ушастого и высокорослого. И всё.
С тех пор я люблю девочек и детей в количестве не более одна штука на расстоянии. И *убивать* не люблю спасать тяжелючих мужиков. *И знаю, что нужно рожать дочерей. Когда вам будет лень, они сделают за вас окрошку, дада*
Коллега, рассказывал, хотел в детстве поваром быть. Шесть лет ему где-то было, когда они на новую квартиру переехали, только-только он от горшка отвык. Новый двор, новые дети, хрипло смеются, резину жгут - неприятные. Страшно как в джунглях. Мячик у него в подвал укатился. А там дети играли в инквизицию, а как коллегу увидали, сразу стали в гангстеров играть. Притащили тазик с застывшим цементом и говорят: "Сейчас мы тебе ноги зацементируем и в Гудзоне утопим". Товарищ заплакал: "Дяденьки, не надо" Очень уж его слово Гудзон насторожило. И тогда коллега пообещал себе вырасти красивым и умным учителем географии. Правда, потом подружился с главарем дяденек, хулиганом восьми лет отроду и оба стали настоящими коллегами, чо.
А приятельница вообще чуть не погибла во цвете лет, как Лермонтов от пули негодяя. Вернее, негодяев. Вместо чувствительного ботаника, по которому она вздыхала третий-тире-пятый класс, подругу вызвал на дуэль целый восьмой А из соседней школы.
Дело в том, что она в третьем классе хотела стать Величайшим поэтом современности. Пушкин, как конкурент, конечно, не рассматривался.
И пробуя перо, способная девочка обидела тридцать человек одной правой. Написала эпиграммы на старших товарищей, с которыми ее брат грыз гранит науки.
Ну, чо сказать.
Талант у девушки был. С её тяжелой руки девочки в эпиграммах выглядели неприятными дурами, а мальчики как живые. Только толще и ушастее оригиналов. Особо упоминались крупные перси отдельных дев и румяные ланиты отроков, обильно усеянные подростковыми "бутон-д-амур". Несомненно гениальным, но весьма необдуманным, в смысле последствий, оказался финальный пассаж. Поэтесса назвала самую крупную девочку в классе "Яна-Полторы Курицы". Такое удачное прозвище позволило сенситивной Яне гонять подругву по околице до первых петухов. Топала при этом Полторы-Курицы, как бронтозавр.
Брат приятельницы, уже старый и уставший боевой восьмиклассник, услышав про этот форс-мажор, заржал и посоветовал попробовать себя в прозе. "Что он мог понимать в прозе, этот, надо признать еще бодрый, старик", - подумала подруга. И ушла в чиновники. Когда выросла.
***
"Девочка, ростом с камышового кота, идет за ручку с папой. Девочка пинает ногой камешек и звонко говорит: "Папа, а мама говорит, что у тебя нет сердца! А куда ты дел сердце, которое тебе дал волшебник изумрудного города?"
- На мозги поменял", - несколько неловко шутит папа.
У девочки голос замечательной громкости и окружающим становится интересно, как выкрутится папа.
- Лучше бы на щеночка", - вздыхает девочка"
(инет)
Какая неожиданная штука жизнь. В детстве, когда деревья, коты и собаки были большими, я росла доброй девочкой. Я слушалась маму и много читала. Мамы других девочек меня тоже любили. Потому что я не носила бантиков, пышных платьиц и чистых ногтей. Всегда приятно встретить ребенка, который слушается маму, но не так красив как твой. Впрочем, это в природе человеческой. Сейчас не об этом.
Впереди брезжил коммунизм, жизнь полная приключений, скоро, совсем скоро советские экспедиции полетят на Тау-Кита знакомиться с дружелюбными тау-китянами и Анджела Девис будет тебя угощать плюшками с пепси-колой.
И мечталось, ага. Но не сбылось.
К примеру.
В детстве собираешься стать космонавтом-терешковой, потом становишься международным мастером укладывания пасьянса вслепую. Думаешь стоять у штурвала, кричать басом "поднять грот стень стаксель" и щурить свой единственный глаз. А потом получаешь на юбилей кресло по имени "Кресло кожаное Фидель Люкс Экстра". Смотришь на него обоими глазами для роговой оправы и понимаешь, что никогда уже тебе не подарят на именины треуголку с деревянной ногой или германского пупса с волосами и пишешь всякую чепуху в интернет. Прямо из положения полулежа.
Вот, например, я. Я хотела быть учительницей. Стоишь, сурово молчишь всем шкодникам и забиякам и воспитываешь настоящего товарища генерального секретаря партии. Вокруг онижедети, галдят, учебником по голове и дёрнутые косички торчат. Вот будущий чемпион по боксу сидит, а рядом - мисс плейбой 2030го. Ну, допустим, тоже пока.. Сидит.
А потом хотелось на себе раненых бойцов с поля боя вытаскивать и чтоб рядом полз кинооператор и снимал мой героизм.
Но, как говаривал товарищ Гегель, сова Минервы вылетает в полночь, то есть не сразу приходит мудрость, *но уж если придет* но когда она приходит - ее не спутаешь ни с чем. В общем. Потом мама родила мне двух братьев, ушастого и высокорослого. И всё.
С тех пор я люблю девочек и детей в количестве не более одна штука на расстоянии. И *убивать* не люблю спасать тяжелючих мужиков. *И знаю, что нужно рожать дочерей. Когда вам будет лень, они сделают за вас окрошку, дада*
Коллега, рассказывал, хотел в детстве поваром быть. Шесть лет ему где-то было, когда они на новую квартиру переехали, только-только он от горшка отвык. Новый двор, новые дети, хрипло смеются, резину жгут - неприятные. Страшно как в джунглях. Мячик у него в подвал укатился. А там дети играли в инквизицию, а как коллегу увидали, сразу стали в гангстеров играть. Притащили тазик с застывшим цементом и говорят: "Сейчас мы тебе ноги зацементируем и в Гудзоне утопим". Товарищ заплакал: "Дяденьки, не надо" Очень уж его слово Гудзон насторожило. И тогда коллега пообещал себе вырасти красивым и умным учителем географии. Правда, потом подружился с главарем дяденек, хулиганом восьми лет отроду и оба стали настоящими коллегами, чо.
А приятельница вообще чуть не погибла во цвете лет, как Лермонтов от пули негодяя. Вернее, негодяев. Вместо чувствительного ботаника, по которому она вздыхала третий-тире-пятый класс, подругу вызвал на дуэль целый восьмой А из соседней школы.
Дело в том, что она в третьем классе хотела стать Величайшим поэтом современности. Пушкин, как конкурент, конечно, не рассматривался.
И пробуя перо, способная девочка обидела тридцать человек одной правой. Написала эпиграммы на старших товарищей, с которыми ее брат грыз гранит науки.
Ну, чо сказать.
Талант у девушки был. С её тяжелой руки девочки в эпиграммах выглядели неприятными дурами, а мальчики как живые. Только толще и ушастее оригиналов. Особо упоминались крупные перси отдельных дев и румяные ланиты отроков, обильно усеянные подростковыми "бутон-д-амур". Несомненно гениальным, но весьма необдуманным, в смысле последствий, оказался финальный пассаж. Поэтесса назвала самую крупную девочку в классе "Яна-Полторы Курицы". Такое удачное прозвище позволило сенситивной Яне гонять подругву по околице до первых петухов. Топала при этом Полторы-Курицы, как бронтозавр.
Брат приятельницы, уже старый и уставший боевой восьмиклассник, услышав про этот форс-мажор, заржал и посоветовал попробовать себя в прозе. "Что он мог понимать в прозе, этот, надо признать еще бодрый, старик", - подумала подруга. И ушла в чиновники. Когда выросла.
***